З. Я. Тураева. Лингвистика текста (часть 2)

<<< Начало

Рассматривая категории художественного текста (глава 4 — «Категории текста») и единицы его организации (глава 5 — «Единицы текста»), З. Я. Тураева подчеркивает, что каждый его элемент является активным или потенциальным носителем эстетической информации. Эстетическая ценность произведения — его внутреннее свойство, определяемое его структурой, однако выявляется оно лишь в процессе акта коммуникации, в момент восприятия художественного текста читателем.

До настоящего времени проблемы, связанные с изучением категорий текста, не нашли должного освещения в специальной литературе, не установлена их иерархия, структурно-функциональные особенности, не выработаны четкие критерии возможных классификаций. Неразработанность этих вопросов в известной мере отразилась и на уровне их описания в 4 главе пособия. предлагая, на наш взгляд, несколько расширенную трактовку понятия «категория», З. Я. Тураева условно разделяет категории текста на структурные и концептуальные. Если первые (сцепление, стагнация, интеграция, прогрессия) определенно присущи тексту как конкретному лингвистическому объекту, то вторые (образ автора, информативность, художественное пространство и время, причинность, подтекст и пр.) осуществляют связь между объективной действительностью и текстом, которая отражена и преломлена в нем.

Рецензируемая книга является в известном смысле продолжением хорошо знакомой широкому кругу читателей З. Я. Тураевой «Категория времени. Время грамматическое и время художественное». Поэтому естественно повышенное внимание к категории художественного времени и в новом пособии. Вместе с тем, по-видимому, следовало более подробно, а не в рамках одного параграфа остановиться на описании других категорий текста. Наличие же параграфа, содержащего бесспорно ценные наблюдения о темпоральной структуре научного текста, представляется необязательным и противоречащим утверждению самого автора о том, что «в настоящей книге рассматриваются только художественные тексты».

Хочется особо подчеркнуть, что З. Я. Тураева вовсе не стремится преподносить истины из области других дисциплин (теории литературы, психологии, теории информации) в виде «научных откровений» лингвистики текста. Широта эрудиции помогает ученому четко представлять границы исследуемой области знания. Анализ художественного текста в книге всегда отражает именно лингвистическую сущность его организации, базируется на современных исследованиях в области лексикологии, синтаксической семантики, стилистики. Работа значительна как по охвату и отбору изучаемых единиц, так и по диапазону учета их взаимосвязей.

К сожалению, в рецензируемой книге допущены некоторые опечатки и неточности. Так, например, булгаковский герой Иешуа Га-Ноцри превратился в Иешуа де Гоцри. Михаил Федорович Романов, пробывший на русском престоле с 1613 по 1645 гг., «прописан» в 17-18 веках, а как год выхода «Теории литературы» Р. Уэллека и О. Уоррена указан 1978 г. — год издания русского перевода (сам труд американских литературоведов появился еще в 1949 г.). Но вместе с тем это не снижает ценности данной учебной работы. Поскольку жанр и адресат учебного пособия не предусматривают обширного научно-справочного аппарата, автору пришлось проявить избирательность, свидетельствующую о тщательной продуманности. Бесспорно, книга З. Я. Тураевой опирается на наиболее интересные работы советских и зарубежных лингвистов, здесь нет случайных имен.

Говоря об иллюстративном материале, хотелось бы отметить, что исследователь обращается к произведениям, на наш взгляд, подлинно художественной литературы, тем самым вырабатывая у читателей четкие эстетические ориентации.

В заключение заметим, что рецензируемый труд представляет интерес как для студентов-филологов, так и для педагогов-практиков. Школьный учитель может творчески подойти к использованию ценных материалов книги. Она, несомненно, поможет совершенствованию филологических знаний и методических навыков каждого, кто к ней обратится.